Ekstrim

Жена Генерала:  

Принять (ottaa vastaan)? Вы говорите его принять, теперь, сейчас?

Генерал: 

Не волнуйся. Князь Мышкин совершенный ребёнок и даже такой жалкий (säälittävä); припадки (kohtaukset) у него какие-то болезненные; он сейчас из Швейцарии, только что из вагона, одет странно, как-то по-немецки, и к тому же ни копейки; чуть не плачет. Я ему двадцать пять рублей подарил и хочу ему в канцелярии дать место чиновника (virkamies). Он голоден, покормите его.

Жена Генерала:

Вы меня удивляете, голоден и припадки! Какие припадки?

Генерал: 

О, они не повторяются так часто, и притом он почти как ребёнок, впрочем (vaikka, muuten) образованный. Mesdames, я хотел попросить вас проэкзаменовать его, всё-таки хорошо бы узнать, к чему он способен (kykenevä, osaa).

Жена Генерала:

Про-эк-за-ме-но-вать?

Генерал: 

Ах, друг мой, не придавай такого смыслу... впрочем, как хочешь.

Александра:

Разумеется, maman, он с дороги, есть хочет, почему не накормить, если он не знает куда идти?

Жена Генерала: 

Нужно завязать ему салфетку (laittaa ruokalappu), когда он сядет за стол, позовите Фёдора, или Мавра... чтобы стоять за ним и смотреть за ним, когда он будет есть. Спокоен ли он в припадках? Не делает ли жестов (ele)?

Генерал: 

 Наоборот, даже очень мило воспитан (kohtelias) и с прекрасными манерами. Немного простоват иногда... Да вот он и сам! Вот-с, рекомендую, последний в роде (suku) князь Мышкин, однофамилец и, может быть, даже родственник. А я уж, извините, опоздал, спешу...

Жена Генерала: 

Известно, куда вы спешите.

Генерал: 

Спешу, спешу, мой друг, опоздал! Да дайте ему ваши альбомы, mesdames, пусть он вам там напишет; какой он каллиграф (kalligrafi, joka osaa kirjoittaa erittäin kauniisti)! талант; там он написал старинным почерком (käsiala): «Игумен (igumeeni) Пафнутий руку приложил (kirjoitti)»... Ну, до свидания.

Жена Генерала: 

Пафнутий? Игумен? Постойте (=подождите), куда вы, и какой там Пафнутий?

Генерал: 

Да, да, друг мой, это такой в старину был игумен... а я к графу, ждёт, давно... До свидания!

Жена Генерала: 

Знаю я к какому он графу! Ну, что там? Ах, да: ну, какой там игумен?

Александра: 

Maman.

Жена Генерала: 

Не мешайте мне, я тоже хочу знать. Садитесь вот тут, князь, вот на этом кресле, напротив, нет, сюда, к солнцу, к свету ближе, чтоб я могла видеть. Ну, какой там игумен?

Князь Мышкин:

Игумен Пафнутий.

Жена Генерала: 

Пафнутий? Это интересно; ну, что же он?

Князь Мышкин:

Игумен Пафнутий,  он правил (johti) пустынью (aavikko) на Волге (johti munkkeja, jotka asuivat aavikollaJ. Известен был святою (pyhä) жизнью, ездил в Орду (Mongolia), помогал в делах и подписался под одной грамотой (=документ). Мне понравился почерк, и я его заучил. Когда давеча (=вчера) генерал захотел посмотреть, как я пишу, то я написал несколько фраз разными шрифтами, и тоже «Игумен Пафнутий руку приложил» собственным почерком игумена Пафнутия. Генералу очень понравилось, вот он теперь и вспомнил.

Жена Генерала: 

Аглая, запомни: Пафнутий, или лучше запиши, а то я всегда забываю. Где ж эта подпись?

Князь Мышкин:

Осталась, кажется, в кабинете у генерала, на столе.

Жена Генерала: 

Сейчас же послать и принести.

Князь Мышкин:

Да я вам лучше в другой раз напишу.

Александра:

Конечно, maman, а теперь лучше бы завтракать; мы есть хотим.

Жена Генерала: 

И то правда. Давайте, князь; вы очень хотите кушать?

Князь Мышкин:

Да, теперь захотел очень, и очень вам благодарен.

Жена Генерала: 

Это очень хорошо, что вы вежливы, и я замечаю, что вы вовсе не такой... чудак (omituinen tyyppi). Не правда ли, что он вовсе не такой... больной? Может, и салфетку не надо... Вам, князь, подвязывали (laittaa) салфетку раньше?

Князь Мышкин:

Когда я лет семи был, кажется, подвязывали, а теперь я обыкновенно к себе на колени салфетку кладу, когда ем.

Жена Генерала: 

Так и надо. А припадки (kohtaukset)?

Князь Мышкин:

Припадки? припадки теперь у меня довольно редко бывают.

Жена Генерала: 

Он хорошо говорит, я даже не ожидала. Стало быть, всё пустяки (=ерунда) и неправда; как обычно. Кушайте, князь, и рассказывайте: где вы родились, где воспитывались (kasvaa)? Я хочу всё знать; вы чрезвычайно (=очень) меня интересуете.

Аделаида:

Maman, да ведь этак очень странно рассказывать.

Аглая:

Я бы ничего не рассказала, если бы мне так велели (käski).

Жена Генерала:

Почему? Что тут странного? Отчего ему не рассказывать? Язык есть. Я хочу знать, как он умеет говорить. Ну, о чём-нибудь. Расскажите, как вам понравилась Швейцария, первое впечатление. Вот вы увидите, вот он сейчас начнёт и прекрасно начнёт.

Князь Мышкин:

Впечатление (vaikutelma) было сильное....

Жена Генерала: 

Вот-вот, начал же.

Аделаида:

Дайте же ему, maman, говорить, Этот князь, может быть, большой плут (huijari), а вовсе не идиот.

Князь Мышкин:

Первое впечатление было очень сильное. Когда меня везли из России, через разные немецкие города, я только молча смотрел и, помню, даже ни о чём не спрашивал. Это было после нескольких сильных припадков. Помню: грусть (suru) во мне была ужасная; мне даже хотелось плакать; я всё удивлялся (ihmetellä) и беспокоился (olla huolestunut). Совершенно пробудился (herätä) я от этого мрака (pimeys), помню я, вечером, в Базеле, в Швейцарии, и меня разбудил (herättää) крик осла (aasi) на городском рынке. Осёл удивил меня и почему-то мне понравился, и вдруг в моей голове всё прояснело.

Жена Генерала: 

Осёл? Это странно. А впрочем, ничего нет странного. Продолжайте, князь.

Князь Мышкин:

С тех пор я ужасно люблю ослов. Это даже какая-то во мне симпатия. Я стал о них расспрашивать, и понял, что это очень полезное животное, рабочее, сильное, терпеливое, дешёвое; и через этого осла мне вдруг вся Швейцария стала нравиться.

Жена Генерала: 

Всё это очень странно, но об осле можно больше не говорить; перейдёмте на другую тему. Чего ты всё смеёшься, Аглая? И ты, Аделаида? Князь прекрасно рассказал об осле. Он сам его видел, а ты что видела? Ты не была за границей?

Аделаида:

Я осла видела, maman.

Аглая: 

А я и слышала.

Жена
Генерала: 

Это очень дурно (=плохо) с вашей стороны; вы их извините, князь, а они добрые. А вы добрый, князь?

Князь
Мышкин:

Иногда недобрый.

Жена
Генерала:

А я добрая, и если хотите, я всегда добрая, и это мой единственный недостаток (puute).