Ekstrim

Антон Чехов
ЛОШАДИНАЯ ФАМИЛИЯ

У отставного (virkaerossa oleva) генерал-майора Булдеева разболелись зубы. Он полоскал (huuhdella) рот водкой, коньяком, прикладывал к больному зубу табачную копоть (noki), скипидар (tärpätti), керосин, мазал щеку йодом, в ушах у него была вата (pumpuli), смоченная (kasteltu) в спирту, но всё это или не помогало, или вызывало тошноту (oksetti).
   Приезжал доктор. Он поковырял (kaivella) в зубе, прописал хину (kiniini), но и это не помогло. На предложение вырвать (kiskoa) больной зуб генерал ответил отказом. Все домашние - жена, дети, прислуга (palvelusväki), даже поваренок Петька предлагали каждый свое средство. Между прочим, и приказчик (tilanhoitaja) Булдеева Иван Евсеич пришел к нему и посоветовал полечиться заговором (loitsu).
   - Тут, в нашем уезде (lääni), ваше превосходительство (ylhäisyytenne), - сказал он, - лет десять назад служил акцизный (joku virkailija) Яков Васильич. Заговаривал зубы - первый сорт. Бывало, отвернётся к окошку, пошепчет (kuiskata), поплюёт (syljeskellä) - и как рукой (kuin pois pyyhkäistynä)! Сила ему такая дана...
   - Где же он теперь?
   - B Саратове у тещи (anoppi) живёт. Теперь только зубами и кормится. Ежели (=если) у которого человека заболит зуб, то и идут к нему, помогает... Тамошних (=тех) саратовских на дому у себя лечит, а ежели (=если) которые из других городов, то по телеграфу. Пошлите ему, ваше превосходительство, депешу (телеграмму), что так, мол, вот и так... у раба (orja) божьего Алексия зубы болят, прошу вылечить. А деньги за лечение почтой пошлёте.
   - Ерунда! Шарлатанство!
   - А вы попытайте (=попробуйте), ваше превосходительство (ylhäisyytenne).
   - Пошли, Алеша! – взмолилась (rukoilla) генеральша. - Ты вот не веришь в заговоры, а я на себе испытала. Хотя ты и не веришь, но отчего (=почему) не послать? Руки ведь не отвалятся (irrota) от этого.
   - Ну, ладно, - согласился Булдеев. - Тут не только что к акциозному, но и к черту депешу пошлёшь... Ох! Мочи нет! Ну, где твой акцизный живёт? Как к нему писать?
   Генерал сел за стол и взял перо (sulkakynä) в руки.
   - Его в Саратове каждая собака знает, - сказал приказчик. - Извольте писать, ваше превосходительство (ylhäisyytenne), в город Саратов, стало быть... Его благородию (hänen jalosukuisuudelle) господину Якову Васильичу... Васильичу...
   - Ну?
   - Васильичу... Якову Васильичу... а по фамилии А фамилию вот и забыл!.. Васильичу... Черт... Как же его фамилия? Давеча (=вчера), как сюда шёл, помнил... Позвольте-с...
Иван Евсеич поднял глаза к потолку и зашевелил губами. Булдеев и генеральша ожидали нетерпеливо.
   - Ну что же? Скорей думай!
   - Сейчас... Васильичу... Якову Васильичу... Забыл! Такая ещё простая фамилия... словно как бы лошадиная... Кобылин? Нет, не Кобылин. Постойте... Жеребцов (жеребец – ori) нешто? Нет, и не Жеребцов. Помню, фамилия лошадиная, а какая - из головы вышибло...
   - Жеребятников?
   - Никак нет. Постойте... Кобылицин... Кобылятников... Кобелев...
   - Это уже собачья, а не лошадиная. Жеребчиков?
   - Нет, и не Жеребчиков... Лошадинин... Лошаков... Жеребкин... Всё не то!
   - Ну, так как же я буду ему писать? Ты подумай!
   - Сейчас. Лошадкин... Кобылкин... Коренной (корень – juuri, juures)...
   - Коренников? - спросила генеральша.
   - Никак нет. Пристяжкин (пристяжка – sivulle valjastus)... Нет, не то! Забыл!
   - Так зачем же, черт тебя возьми, с советами лезешь, ежели (=если) забыл? - рассердился генерал. - Ступай отсюда вон!
Иван Евсеич медленно вышел, а генерал схватил себя за щеку и заходил по комнатам.
   - Ой, батюшки! - вопил он. - Ой, матушки! Ох, света белого не вижу!
   Приказчик вышел в сад и, подняв к небу глаза, стал припоминать фамилию акцизного:
   - Жеребчиков... Жеребковский... Жеребенко... Нет, не то! Лошадинский... Лошадевич... Жеребкович... Кобылянский...
   Немного погодя его позвали к господам.
   - Вспомнил? - спросил генерал.
   - Никак нет, ваше превосходительство.
   - Может быть, Конявский? Лошадников? Нет?
   И в доме, все наперерыв, стали изобретать (keksiä) фамилии. Перебрали все возрасты, полы (sukupuoli) и породы (rotu) лошадей, вспомнили гриву (hevosenharja), копыта (kavio), сбрую (valjaat)... В доме, в саду, в людской и кухне люди ходили из угла в угол и, почесывая лбы, искали фамилию...
   Приказчика то и дело требовали (vaatia, pyytää) в дом.
   - Табунов (табун – hevoslauma)? - спрашивали у него. – Копытин (копыто – kavio)? Жеребовский?
   - Никак нет, - отвечал Иван Евсеич и, подняв вверх глаза, продолжал думать вслух: - Коненко... Конченко... Жеребеев... Кобылеев...
   - Папа! - кричали из детской. - Тройкин! Уздечкин (уздечка – suitset)!
   Взбудоражилась (kiihdyttyä) вся усадьба. Нетерпеливый, замученный генерал пообещал дать пять рублей тому, кто вспомнит настоящую фамилию, и за Иваном Евсеичем стали ходить целыми толпами (joukko)...
   - Гнедов (гнедой – ruunikko)! - говорили ему. – Рысистый (рысь – ravi, ilves)! Лошадицкий!
   Но наступил вечер, а фамилия всё ещё не была найдена. Так и спать легли, не послав телеграммы.
   Генерал не спал всю ночь, ходил из угла в угол и стонал... В третьем часу утра он вышел из дому и постучался в окно к приказчику.
   - Не Меринов (мерин – ruuna) ли? - спросил он плачущим голосом.
   - Нет, не Меринов, ваше превосходительство, - ответил Иван Евсеич и виновато вздохнул.
   - Да, может быть, фамилия не лошадиная, а какая-нибудь другая!
   - Истинно слово, ваше превосходительство, лошадиная... Это очень даже отлично помню.
   - Экий ты какой, братец, беспамятный... Для меня теперь эта фамилия дороже, кажется, всего на свете. Замучился!
   Утром генерал опять послал за доктором.
   - Пускай рвёт! - решил он. - Нет больше сил терпеть...
   Приехал доктор и вырвал больной зуб. Боль утихла тотчас же, и генерал успокоился. Сделав свое дело и получив, что следует, за труд, доктор сел в свою бричку и поехал домой. За воротами в поле он встретил Ивана Евсеича... Приказчик стоял на краю дороги и, глядя сосредоточенно себе под ноги, о чём-то думал. Судя по морщинам, бороздившим его лоб, и по выражению глаз, думы его были напряженны, мучительны...
   - Буланов (буланый – hallakko)... Чересседельников (седло – satula)...- бормотал он. – Засупонин (супонить – riunustaa)... Лошадский...
   - Иван Евсеич! - обратился к нему доктор. - Не могу ли я, голубчик, купить у вас четвертей пять овса? Мне продают наши мужички овес, да уж больно плохой...
   Иван Евсеич тупо поглядел на доктора, как-то дико улыбнулся и, не сказав в ответ ни одного слова, всплеснув руками, побежал к усадьбе с такой быстротой, точно за ним гналась (ajaa takaa) бешеная собака.
   - Надумал, ваше превосходительство! - закричал он радостно, не своим голосом, влетая в кабинет к генералу. - Надумал, дай бог здоровья доктору! Овсов! Овсов фамилия акцизного! Овсов, ваше превосходительство! Посылайте депешу Овсову!
   - Накося! - сказал генерал с презрением (halveksivasti) и поднес к лицу его два кукиша. - Не нужно мне теперь твоей лошадиной фамилии! Накося!

Задания

1. Назовите всех героев рассказа (около 10).

2. Ответьте на вопросы к тексту.

(1) Какая проблема случилась у генерал-майора Булдеева?
(2) Какие средства (keinot) он использовал, чтобы вылечиться?
(3) Что ему посоветовал приказчик (tilanhoitaja) Иван Евсеич?
(4) Кто такой акцизный Яков Васильич?
(5) В каком городе он живёт?
(6) Как он помогает людям, у которых болят зубы?
(7) Что ответил генерал-майор Булдеев на это предложение (ehdotus)?
(8) Что сказала жена Булдеева?
(9) Почему они не могли послать телеграмму акцизному Якову Васильичу?

3. Какие фамилии придумывали (keksivät) герои рассказа, чтобы вспомнить фамилию акцизного Якова Васильича?

кобыла
жеребец
кобель
лошадь
корень
пристяжка
конь
табун
копыто
тройка
уздечка
гнедой
рысь
мерин
буланый
седло
супонить

4. Какая фамилия была у акцизного Якова Васильича?

5. Что сделали с больным зубом генерал-майора Булдеева?